— Вот как. Отлично, значит и после снега есть причины наведаться к ним в гости.

Я огляделась. Не нравилось мне это место. Алекс курировал дальний периметр, я чувствовала его щит и замечала всплески магии. Думая, что его никто не видит, дракон тренировался с новыми заклинаниями, что я показывала на днях. Кит же, забравшись на верхние ветки дерева, уселся там и осматривал территорию вокруг.

Он изменился с тех пор, как мы освободили застрявших в полу детей. Больше не огрызался, вставал на тренировки сам и делал все, что говорила. Иногда у него не получалось создать формулу, но он не сдавался и в открытую просил помочь и направить. Я же никогда не отказывала.

Алекс эти изменения не принимал, говорил Киту, что выше головы не прыгнешь, но тот только отмахивался, просил не мешать и продолжал работать над собой. Мне все меньше и реже приходилось доказывать драконятам правильность своих методов и тренировок. Алекс, потеряв поддержку в лице Кита, больше не решался ругаться со мной, и, можно сказать, мы стали входить в колею сотрудничества, а не скрытого противостояния.

Кит тут, правда, учудил и стребовал с меня обещание, что, если мы займем одно из трех первых мест, на следующем классном соревновании я должна буду выполнить одно желание своей команды. Уточнив, что это не будет касаться тренировок и состава команды, я согласилась, и время от времени донимала Мирха, чтобы он раскрыл мне замысел моих драконят. Но тот смеялся и говорил, что пусть это будет для меня сюрпризом.

Сюрпризы. Как-то я к ним отношусь с недоверием. Вот, например, очень интересный сюрприз получила от младшего брата, когда узнала, что он влюбился в спасенную мной торку. Она до сих пор лежала в лекарне и, как мне кажется, усиленно симулировала потерю сил. Особенно во время дежурства моего Тая.

Меня охватывало странное чувство ревности. Было не привычно видеть, что кто-то завладел вниманием моего младшего брата больше, чем я. Вал посмеивался над моими претензиями, а Тай делал вид, что не понимает, о чем я.

Я не была против НирыЛэй, она была хорошей девушкой, да и папенька ее, личный страж дракона, тоже оказался добродушным малым, который еще неделю извинялся за грубость и переполох, что устроил своим появлением. Мне просто казалось несправедливым, что я еще не влюбилась, а у моего младшего брата появилась девушка.

Хотя, смотря на старшего брата, понимала, что торопится тоже еще не стоит. И вообще, когда влюбляться и в кого? Здесь в лесу никого нет, а я последнее время окружена или своими драконятами, или девчонками из приюта.

Я грустно вздохнула.

— Скучно с нами? — Тихо спросила лэри Мэй, вставая рядом.

— Нет, я люблю лес. Стихия природы всегда наполняет силой и гармонией.

— Хорошие чувства. Я рада, что в этом году вы стали нашим сопровождением.

— Вот как? — Улыбнулась я, вспоминая её страх и недоверие, когда в первые дни открывала порталы вдалеке от общих троп. Видимо, поняв, о чем я, лэри тихо засмеялась.

— Все познается в сравнении, — призналась она. — До вас были разные стражи. Торки, люди, даже пара эльфов. Но вот девушек и драконов среди них никогда не было. И прошлые все старались быстрей отделаться от нас, чем помочь.

— Признайтесь, чему вы больше удивились? Драконам или мне?

— Честно? Драконам больше. Стражницы мне встречались, ваша школа недалеко от нас, и мне попадались эти отважные лэри. Но вот, что моих девочек стали охранять драконы, впечатляет!

Мы искоса посмотрели на Кита, что так и сидел наверху. Он делал вид, что изучает местность, хотя я точно знаю, что у драконов прекрасный слух. Девушки громко засмеялись, и я нахмурилась. Напряжение не проходило. Мирх тоже прислушивался, но ничего не замечал, а меня словно потряхивало от малейшего громкого звука. Словно он мог привлечь кого-то плохого.

— Что-то не так? — Лери внимательно смотрела на меня.

— Не нравится мне тут, — призналась я, — вроде явной угрозы нет, но все равно не спокойно. Почему вы выбрали это место?

— Здесь в конце года всегда много свечного кустарника. Он долго горит и дает хороший свет и тепло. Я понимаю, что приют, где воспитывают бытовых магов, не должен жаловаться на отсутствие удобств, но тратить силы девочек пока рано, они должны сначала освоить свой дар. А я и лэри Аника не всесильны, потому приходится использовать подручные средства.

— Не объясняйте этого, лэри Мэй. Пока нам в младшей школе не привезли камни для обогрева, мы сами грели свой дом. Я загляну к вам на днях, покажу пару заклинаний, и брат со своей магией огня тоже поможет. Зима в этом году будет очень холодной. Нельзя остаться без тепла.

— Почему? Почему вы помогаете нам? — Я удивленно посмотрела на нее. — Я, правда, не понимаю. Мы не владеем большими силами, но сначала вы помогли с сервизом, потом убедили лэри Сильвану оставить меня и мой дом в покое, вы стали открывать нам порталы и помогли собрать богатый урожай и хорошо подготовиться к зиме. А сейчас эта помощь с обогревом. Я же не могу ничего дать вам взамен…

— Это не для вас, — тихо ответила я. — Вернее, если это вам помогает, то я рада, но моя задача помочь этим детям. Вы же им решились помогать. Я не могу взять на воспитание этих крох, но я могу помочь вам содержать и оберегать их, разве это плохо.

— Но вы так молоды, вам бы об учебе думать да на свидания бегать.

— И это говорит мне лэри, что была всего на пару лет старше меня, когда взяла на воспитание первых девочек? — Пожала я плечами. — Я тоже не могу понять, почему вы тогда не стали думать об учебе и свиданиях.

Лэри Мэй отвернулась, я не стала настаивать и запустила новое сканирование территории, все же нервное напряжение не уходило.

— Мне было семнадцать лет, когда я впервые влюбилась, — тихий голос лэри заставил меня вздрогнуть, слишком много боли в нем сквозило. — Моя семья не одобрила моего выбора. Вернее, была недовольна тем, что я полюбила караванщика.

Его уделом были путешествия и дороги. Мне это казалось таким романтичным, а моя семья надеялась, что я обрету свое семейное счастье в нашем городе. Но окрыленная чувствами, я закрыла глаза и бросилась во взрослую жизнь.

С каждым днем мы уезжали все дальше и дальше от моего родного дома. Я, домашняя девочка, воспитанная двумя учителями средней школы, самоотверженно привыкала к жизни в караване. Старалась не вскрикивать по ночам, когда слышала диких зверей за пределами лагеря, моя бытовая магия облегчала жизнь путешественникам, и я всегда искала возможность порадовать мужа, а он всегда приносил мне что-то интересное.

Когда ты искренне любишь и любима, все переносится легче. Мой муж поддерживал меня во всем и, несмотря на то, что я оказалась вдали от привычного мира, была искренне счастлива. Полюбила простор дорог, новые встречи. Я прожила в караване больше двух лет, когда потеряла друзей, мужа и ребенка.

Бледное лицо застыло в немой борьбе с болью утраты. Несмотря на то, что прошел уже не один десяток лет, боль от воспоминаний для неё меньше не становилась.

— На наш караван напали отступники. Старший вовремя дал сингалку. Не прошло и пяти минут, как стражи пришли нам на помощь, но отступников было слишком много…

Её глаза наполнились слезами, мне хотелось остановить её, сказать, что все в прошлом, но не могла. Чувствуя её боль через Мирха, понимала, что этот разговор принесет ей облегчение и просто застыла на месте, стараясь не спугнуть её откровенность.

— Меня вытащил из той мясорубки молодой страж. Моего ребенка, так забавно пинающегося под сердцем, спасти не удалось. Тогда мне не хотелось жить… Я вернулась в родительский дом, старалась ради мамы войти в привычный ритм жизни, но, когда у тебя вырвано сердце — это очень трудно сделать. В истинной любви самое страшное — потерять своего избранника. Потому что он становится для тебя всем: твоим дыханием, твоим зрением, твоим голосом. Это невозможно описать, это можно только почувствовать…

Я возвращалась тогда с работы, родители пристроили меня в школу библиотекарем. Проходя мимо работного дома, увидела, как подъехала повозка, и среди мальчуганов мелькали две крохи. Глаза огромные, испуганные. Они смотрели на каждого взрослого с такой надеждой, но все проходили мимо… А я не смогла. Узнала у Старшего работного дома, что они сироты, и забрала их себе. Отец сначала возмутился, но мама его уговорила, и я стала воспитывать этих малышек, а через некоторое время появились еще две девчушки, а за ними еще. Я не могла остановиться, не могла оставить их там, в холодном сером доме, где они никогда не узнают любви и ласки.