— Да я ни о том. Из снайперки стрелять — нужно позицию оптимальную найти, пути захода — отхода. Оружие там же придется бросать, чтоб не палить его больше. Как наводить будешь? Темно опять же.
— Там хорошо освещено. И район я этот знаю, — возразил Жека. — Там в это время нет никого. В этом месте за вокзалом вагоны пассажирские моют и ремонтируют, стоят две водонапорные башни, и вагоноремонтное депо. С них и стрелять, где удобнее.
— Откуда знаешь?
— Мы жили там, когда я маленький был, в бараке за вокзалом. Я там всё знаю.
— Ну смотри, Жека, — покачал головой Крот. — Рассчитывай на себя только. Винтовка у меня есть. Непалёная. Стырена из войсковой части в Абакане. Я проверял. Рабочая как швейцарские часы. Скажешь, где тебя высадить. Сделаешь дело — до вокзала сам доберёшься, до таксистов. Я палиться не буду — уеду, как только тебя высажу.
— Жека, мы не нужны там? — Славян обеспокоенно глянул на дружбана.
— Нет. А зачем вы? — пожал плечами Жека. — Я там каждый закоулок знаю. Вечером там никто не ходит, кроме алкашни местной, а если даже и увидят — похер.
В словах Жеки было рациональное зерно. Вход в «Гудок» о стороны перрона, куда приезжали уважаемые люди, был хорошо освещён вокзальными прожекторами, и место, откуда он хотел стрелять, находилось рукой подать для снайпера — прямо за железнодорожными путями находились две водонапорные башни для наполнения пассажирских вагонов водой, и ещё пара строений ремонтного пассажирского депо. Никак они не охранялись — не было нужды, и проникнуть на территорию можно было запросто.
— Во сколько он приезжает туда? — спросил Жека. — Не опоздать бы. Уже… 7 часов.
— Он раньше 9 вечера не появляется, — уверил Крот. — К этому времени последних случайных людей выгоняют, и только свои остаются, или подъезжают. Но ехать надо уже сейчас. Я понял, про какое ты место говоришь.
— Ну ладно, Жека! Давай, братан, ни пуха! — пацаны хлопнули друг друга по плечам, и Жека пошёл за Кротом. Взял «Макаров» с собой на всякий пожарный — вдруг отбиваться придётся. Район за вокзалом был криминальный, ещё криминальней, чем речка. Звался в просторечии «Железка» или «Железяка». Жило там много всякого рода отребья, алкашей и наркоманов. Убить могли и за рубль.
Жека думал, что винтовка у Крота лежит дома, и надеялся наконец-то узнать, где он живёт, но нет — Крот опять повёз в какие-то гаражи в промышленном секторе. Остановился возле одного из них, открыл, достал футляр от гитары, положил в машину.
— Знаешь чё это? — Крот открыл футляр. Внутри лежала небольшая снайперская винтовка с толстым стволом. Оптический прицел и магазин сняты.
— Нет, — пожал плечами Жека. Он и правда, впервые видел это оружие.
— Это снайперская винтовка «Винторез». Такие в спецназе КГБ и «Альфе» используют, — спокойно сказал Крот, и внушительно добавил. — С глушителем. Дальность прицельной стрельбы небольшая. До 400 метров. Но тебе больше и не надо. На таком расстоянии пробивает бронежилет и стальную каску. Сейчас я нацеплю тебе оптику с магазином, и отцентрую. В магазине 6 патронов калибра 7,62. Вот ещё запасные магазины. Отстреляешься, бросишь её там, и уходи.
— Бросить??? — недоумённо спросил Жека, но потом всё понял. — А… Да… Без палива чтоб.
— Пойдём попробуем, постреляем, — предложил Крот, и вышел из машины. — Не ссы. Тут никого нет. Перчатки одень.
Винтовка и в самом деле маленькая, для тихой работы. Взял в руки, снял с предохранителя, прицелился в дерево метрах в пятидесяти. Но видимость, конечно, плохая — мало света. Потом нажал на спуск, и услышал, как пуля щёлкнула по стволу. Попал. Не зря в тир ходил…
— Там свет лучше будет! — уверил Крот. — Давай ещё раз тебе покажу, как это делается.
Крот встал на колено, прицелился, пять раз друг за дружкой выстрелил, и все пять раз попал в дерево. Ему было пофиг — есть свет, нет света…
— Ты где служил? — удивился Жека.
— Писарем был. В штабе, — усмехнулся Крот. — Поехали. Пора.
— Зачем такой контрабас? — удивился Жека. — Это прям как из фильма какого-то.
— Для быстрого развёртывания. Спецназ обычно в простом дипломате носит, но в полностью разобранном виде. Тебе ничего не надо. Я всё поставил. Магазин запасной вот так вставляется. Попробуй.
— Да я уже понял. Чё тут сложного-то…
— Постарайся футляр подальше от винтаря выкинуть. Но открыто не неси. Брось куда-нибудь. В бак мусорный, или ещё куда. Ну всё, Жека… Поехали. Скажешь, где высадить. Ты сказал, знаешь этот район, и без подготовки шмалять будешь. Карты в руки.
Выехали из промзоны, на кольце свернули вправо, и поехали по объездной в сторону вокзала. Там, не доезжая пару остановок, было ещё одно кольцо, а после него спуск под железнодорожный виадук, за которым уже начинался район «Железки».
— Чуть скорость сбавь, — сказал Жека и взял футляр. — Сейчас вот там проезд будет между этими хибарами. Посмотри, чтоб машин не было, тормознёшь, я выйду, и езжай.
А тот проход, на который показал Жека, вёл задами к ремонтному корпусу депо. Но здание было закрыто сейчас — в нём протачивали и ремонтировали изношенные, требующие ремонта колёсные пары пассажирских вагонов. Сбоку на здании была пожарная лестница. Ребёнку до неё трудно дотянуться, но сейчас Жека рассчитывал легко забраться на крышу.
Крот на мгновение остановился, Жека вышел, и быстро побежал в проход между зданиями. Освещение тут на дороге всегда отсутствовало, не было и машин. А если бы и проезжали, что такого-то — из тачки вышел человек с гитарой, и скрылся в тени. Может, на работу дёрнул. Время как раз такое, когда железнодорожники на смену в ночь заступают.
Света достаточно, да и дорога давно знакома, хоть и не был тут сколько? Лет 10? Получается, так. За прошедшие года ничего тут не поменялось. Те же старые бетонные заборы, те же кандеечки железнодорожных рабочих со слепыми мутными окошками. Вот и стена ремонтного депо с пожарной лестницей. Одна рука занята винтовкой, и карабкаться трудновато, но справился. Ухватился за ступеньку лестницы, подтянулся, и полез вверх, одной рукой держа футляр, другой цепляясь за перекладины.
Поднялся на плоскую бетонную крышу, а там снега чуть не по колено — с начала зимы никто не скидывал, да и скидывать, похоже что, не собирался. Отсюда уже открывался прекрасный вид на ресторан «Гудок», и ярко освещённый вокзал — они находились как раз по другую сторону от железнодорожных путей. Однако с расстоянием Жека слегка напутал. Не меньше 300 метров. Сколько там Крот сказал прицельная дальность у «Винтореза»? 400 метров, кажется…
Теперь надо было найти нормальную позицию для стрельбы. На крыше торчали вентиляционные трубы. Жека подошёл к крайней, раскидал ногами снег у неё, и присел на колени. Открыл футляр, достал винтовку, вставил магазин. Навёл на ресторан, и посмотрел в прицел. Тут же обрадовался — освещение хорошее, всё как на ладони. Видно даже едящих и пьющих людей. Нашёл вечных завсегдатаев этого воровского гадюшника Митрофанова и Слонова. Фотьяна в зале вроде не видно. Да и чёрной «Волги» нет на стоянке. Прошло сколько? Десять минут? Полчаса? Час? Жека уже думал, что Фотьян не приедет, но вот наконец-то ожидаемая машина появилась на парковке. Приготовился к стрельбе.
Из «Волги» вышел Фотьян, и его сразу можно было опознать по кожаному плащу, и длинному белому шарфу. Спереди шёл Талдыч, по бокам двое качков, и двое сзади. Шли неспеша, как будто на променаде. А этого нельзя делать, когда ты перешёл кому-то дорогу, особенно молодым и шутливым. Винтовка слабо дёрнулась в руках Жеки, отдав прикладом в плечо. Выстрел был абсолютно бесшумным и абсолютно неточным. Пуля попал Фотьяну в низ живота, практически в пах. Шёл-шёл, и вдруг резко согнулся. Но когда согнулся, подставилась голова. И вторая пуля попала в аккурат посреди кепки-аэродрома, точно в макушку, разбив мозг в кашу. Фотьян плеснул кровью из черепушки, и завалился набок.
Третий раз Жека выстрелил в башку Талдыча. Хотел в череп, но немного промазал, и пуля снесла нижнюю челюсть бандита. Четвёртый выстрел попал в шею, пробил её насквозь, и Талдыч обмяк. Качки повыхватывали стволы, не зная, откуда прилетает, и что вообще прилетает. Пятый выстрел попал точно в лоб одного из самых задних. Шестой в спину побежавшего правого телохранителя. Похоже, перебило позвоночник, потому что он пытался встать, но не мог. Жека поменял магазин, и прекратил его страдания, попав точно в макушку — седьмая пуля снесла верхнюю часть черепа. Двое оставшихся в живых пробовали убежать, но бежать можно было только назад, к машине, а это десять метров — огромное расстояние.